Глава III. Нет ничего нового под луной.

1. О чем эта глава

    …Работая над «Nano Sapiens…» я не читал ничего по схожей тематике опасаясь увязнуть в чужих идеях, потерять и время, и собственные мысли. Но переведя дух после завершения книги, стал естественно интересоваться тем, что было ранее написано на близкие темы. Это была и любознательность и проверка идеи на логическую «прочность» – иногда незначительные, казалось бы, детали, которые не пришли в голову, но были подмечены другими, способны полностью разрушить всю конструкцию.
    2. …В-третьих, многих читателей живо занимает вопрос приоритета. Особенно некоторых журналистов. Было ли что-то похожее раньше или нет, сенсационный материал или не очень. И не трудитесь объяснять им, что похожее не значит одинаковое, что дельфин похож на рыбу только с виду…
    …Периодически приходят письма с утверждениями – «я уже читал (-ла) что-то похожее» у Кларка, Саймака, или у Лема. Одна женщина-журналист написала, что моя «концепция не нова… рассказ Брэдбери "Куколка" (...) Именно о том, как обычный человек вдруг закукливается, становится похож на камень, пребывает в таком состоянии сколько-то времени, а потом, будто опять становится самим собой, но - другим. И в конце рассказа просто улетает…».  Куда и зачем он улетает, и какое отношение это «закукливание» имеет к идее перехода я, до сих пор, никак не могу взять в толк…
    3. Читая книгу по диагонали можно найти в ней все, что только заблагорассудится.
    4. …Очень часто нет понимания разницы между полетом «фантастической фантастики» и научной работой. Заявление  – «у человека в будущем появится третий глаз» – может поразить чье-то воображение, но само по себе не является, ни фактом, ни теорией, ни научной гипотезой. Только обоснованная аргументации может возвести прогноз на уровень научного. …У писателя-фантаста и ученого совершенно разные задачи. Цель писателя удивить читателя и никому в голову не придет требовать от него доказательств. Задача научной работы не поражать воображение, а создавать истинные, работоспособные модели. Это хорошо проиллюстрировал американский социолог П. Лазарсфельд. Он писал:
    В фундаментальном исследовании времен Второй мировой войны – «Американский солдат», – было показано:
    а). Более образованные военнослужащие чаще проявляли во время войны невротические симптомы, чем менее образованные (но это и понятно, ведь психическая неустойчивость интеллектуалов общеизвестна).
    б). Солдаты из сельской местности находились в хорошем настроении чаще, чем солдаты-горожане (разумеется, ведь селяне более привычны к трудностям).
    в). Рядовые-белые чаще стремились стать унтер-офицерами, чем рядовые-негры (отсутствие у негров честолюбия вошло в поговорки).
    г). Во время войны солдаты сильнее хотели вернуться домой, чем после капитуляции Германии (нельзя винить людей за то, что они не хотят быть убитыми).
    Возникает естественный вопрос – зачем же потратили так много времени и сил для получения выводов, которые очевидны и без всяких исследований?
    Дело в том, что на самом деле каждое из этих утверждений прямо противоположно тому, что было обнаружено в действительности. Солдаты с низким уровнем образования психически менее устойчивы, чем образованные (ясно, ведь недостаток образования усложняет приспособляемость к новым реалиям); негры больше стремились к повышению в должности, чем белые (конечно, ведь армейская служба для них одна из немногих возможностей подняться по социальной лестнице); горожане были более жизнерадостны (разве можно сравнивать оторванных от дома деревенских ребят с разбитными городскими парнями?) и т.д. Как видите к каждому этому суждению также не сложно подобрать доводы «здравого смысла». Отсюда понятна задача науки  – не высказывание убедительно звучащих предположений, а установление истинного знания.
    4а. …Впрочем о разнице между беллетристами и прогнозистами, уже до нас сказано немало умных слов. Не будем повторяться. Окончательно закрыла тему Урсула Ле Гуин когда, с присуще некоторым дамам прямотой, заявила, что предсказание – это дело пророков, ясновидящих и футурологов, но не писателей: «дело писателя – лгать». Вывод – искать постфактум совпадения с реальностью в книгах фантастов занятие столь же увлекательное и столь же бессмысленное как поиски этого же продукта в стихах Нострадамуса.

2. Цели этой главы

    И так, наша цель посмотреть, что думали о перспективах существования человека и человечества некоторые известные авторы и сравнить их предположения с гипотезой (или, если угодно, теорией) перехода. …Ни в коей мере не претендуя ни на какую-либо полноту охвата темы. Просто несколько сравнений с высказываниями таких авторов как В. Вернадский, Николай Федоров, Фридрих Ницше, Станислав Лем, известный «первооткрыватель» и популяризатор нанотеха Эрика Дрекслера, К. Циолковский, К. Маркс, русско-американского генетик Ф. Добржанский, зоолога-эволюциониста Дж. Хаксли, библейских авторов. Такой обзор, мы надеемся, поможет читателям, кроме всего прочего, уяснить суть концепции перехода.
    6. …Завершить это вступление хотелось бы следующим. Развитие технологий мы считаем процессом строго последовательным и детерминированным свойствами физического мира. Невозможно создать электромотор, не открыв до этого принцип колеса или изобрести двигатель внутреннего сгорания раньше паровой машины. Но изобретатели ДВС ни чуть не умнее создателей паровоза. И сегодня писать, например, что по сравнению с нанотехом «все прежние научные революции покажутся походом в скобяную лавку за долотом и веником» есть невежественное высокомерие. Мы ничуть не умнее и не лучше предков, а причина того, что мы имеем счастливую возможность видеть немного дальше их общеизвестна… Но отдавая полное уважение воззрениям авторов, включенным в наш обзор мы, между тем, будем критически анализировать их с точки зрения именно сегодняшнего дня. Иначе невозможно понять истину.     …Фактически воскресение – этот прогноз будущего обретения человеком нового тела и новых качеств превращающих его в «не-человека» – не только исторически первое из известных описаний подобной метаморфозы, но и весьма точное в деталях. И в этом нет никакой мистики, никакой случайности и совпадения. Просто свидетельство того, что авторы Библии владели логикой ничуть не хуже нас. В результате можно сказать, что идея перехода – одна из весьма древних философских идей человечества. Воистину «Nil novi sub luna»  — ничего (нет) нового под луной.
    …Еще более древней философской идеей является разделение понятия  «души» (сознания) человека и его физического носителя (тела). Но именно она позволяет говорить о возможности переноса, перехода сознания из человеческого тела на иной материальный носитель, как это описано, в том числе в библейском Воскресении.
    …Таким образом, можно считать, что идейно-теоретический приоритет перехода установлен. Что-либо написанное по этому вопросу раньше Библии мне неизвестно.
    8.…Но это, разумеется, совсем не означает, что кроме Библии у теории перехода нет иных предтеч. Отдельные ее части были известны задолго до сегодняшнего дня. Это и понятие разделенности души и тела, и догадки о том, что человек это не застывший «венец творения» и даже совсем не венец, и понимание того, что наука может стать инструментом преобразования человека. Это и осознание того, что потребности и действия человек определяются инстинктами (этология). И, разумеется, концепция нанотеха. И еще многое другое. Просто до поры не было объективных возможностей связать эти отдельные фрагменты в единую модель, которую мы называем переходом…
     9. …Кстати, обнаружив принципиальные совпадения перехода с библейским воскресением, я понял чувства С. Лема, у которого через 10 лет после выхода в свет его «Суммы технологий» при чтении работ Э. Тоффлера, Гордона Тейлора, Дж. Форрестера создавалось «впечатление, что мне цитируют отрывки из моей «Суммы». Я говорю о смешанных чувствах, так как не очень приятно находить в чужих книгах собственные мысли, но сформулированные независимо (речь не идет о плагиате); однако в то же время такая параллельность идей укрепляет дух. Ведь это признак достоверности: это было предсказание, а не вымысел».
     Однако обнаружение предшественника в виде Библии у меня это не вызвало никакой меланхолии, но только чувство укрепления духа и подтверждения достоверности.

     Со Станислава Лема мы и начнем, пожалуй – С. Лем, «Сумма технологий».